Однажды летом у небогатой, но знатной помещицы все в доме поднялись с рассветом. Только Александр, единственный сын Анны Павловны, спал богатырским сном, как следует спать двадцатидвухлетнему балованному юноше. Люди ходили на цыпочках и говорили шепотом, чтоб не разбудить молодого барина. Лишь кто-нибудь стукнет, громко заговорит не в пору - тотчас, как раздраженная львица, являлась Анна Павловна и с ходу наказывала неосторожного выговором, прозвищем, а иногда и толчком.

На кухне стряпали не покладая рук, как будто на десятерых, несмотря на то что господское семейство состояло из Анны Павловны да Александра. В сарае вытирали и подмазывали повозку. Все были заняты и работали без устали. Барбос, однако, только ничего не делал, но все ж таки по-своему принимал участие в движении. Когда мимо него проходил ни с кем не разговаривавший лакей или вприпрыжку шмыгала девка, он махал хвостом и тщательно обнюхивал проходящего.

А суматоха была оттого, что Анна Павловна нехотя отпускала сына в Петербург на службу, или, как она говорила, людей посмотреть и себя показать. От этого она была такая грустная и расстроенная. Она откроет рот, чтоб приказать что-нибудь, и вдруг остановится на полуслове, голос ей изменит, она отвернется и, всхлипнув, оботрет, если успеет, слезу, а не успеет, так уронит ее в чемодан, в который укладывала в спаленке Сашенькино белье и который не вынимали из чулана со времен ее свадьбы. Слезы давно готовы брызнуть в три ручья, но она их беспрестанно вытирает.

Не она одна оплакивала разлуку. Сильно горевал тоже камердинер Евсей: он, отправляясь с барином, покидал теплый угол в доме в комнатке смышленой Аграфены, первого министра в хозяйстве и , что всего важнее для Евсея, первой ключницы.

Между тем в воротах показался извозчик на тройке лошадей. Золоченый колокольчик, привязанный к дуге, глухо и несвободно ворочал языком, как пьяный, брошенный в караульню.

Навстречу Анне Павловне не спеша шествовал отъезжающий - белокурый молодой человек. Он весело поздоровался с матерью, но, увидев вдруг чемоданы, смутился, молча отошел к окну и стал чертить пальцем по стеклу, деланно вглядываясь в даль.

Ослепительно ярко сияло солнце. С балкона в комнату пахнуло свежестью. Далеко-далеко раскидывался сад из старых лип, и густого шиповника, и черемухи, и кустов сирени. А еще дальше стелются амфитеатром нивы с волнующимися разноцветными хлебами и примыкают к иссиня-темному лесу домики крестьян.

«Погляди-ка,- говорила мать, - какой красотой Бог наделил места наши! Зачем уезжать?»

Александр задумчиво указал рукой вдаль. Там, посреди полей, змеей вилась и убегала за лес и ветряную мельницу дорога в обетованную землю – в Петербург.



( 398 слов)